В моменты кризиса форм, в моменты кризиса систем искусства, единственное, как искусство может начать говорить о себе, это как о «не-искусстве», о том, что занято неким отрицанием искусства, и внутри этого отрицания удерживает то, что искусство само по себе выразить бы не могло, но что является его «негативным» объектом.
В высоковольтной силе такого отрицания, ломающего условности искусства, удерживается некая идея, которая одновременно совпадает с реальностью, и нередко именуется «истиной». «Истина» – критична для искусства.
Мы сравним таким образом два непримиримых похода к истине как предмету искусства – критику искусства у Льва Толстого, разговор о кризисе искусства как лозунге «искусство для искусства» у Стефана Малларме, и мысль об искусстве и истине у Мартина Хайдеггера. Кризис формы всякий раз возникает в моменте столкновения с неким объектом ИСТИНЫ, который видится чем-то большим чем «ИСКУССТВО». А лики у этого объекта разные.
